Интуиция

Лето. Полигон. Два сослуживца - рядовой Алмабаев и сержант Петров, роют учебный окоп. Солнце высоко, до обеда далеко.

– Товарищ сержант, молочка бы попить...

– Какого ещё молочка? Копай, давай...

– Я мигом сгоняю, тут недалеко. За холмом курятник, дальше по дороге молочная ферма. Если бегом, можно за полчаса управиться. Там доярки добрые, солдату не откажут, - уговаривал Алмабаев.

Петров бросил лопату, уставился на Алмабаева. Ему тоже хотелось холодного молочка, но служебное положение не позволяло принять правильное решение.

– А окоп, кто рыть будет?

– Он же учебный. Завтра, все равно засыплем, – убеждал Алмабаев.

– В чем молоко понесем?

– В целлофановом пакете, – рядовой предъявил вещественное доказательство - мятый пакет из кармана.

– Не порвется?

– Неее... Я на гражданке в таком пакете пиво носил.

– Ладно. Пойдем вместе. Одному нельзя. Мало ли что может случиться, – согласился сержант.

Бойцы вылезли из окопа, отряхнули гимнастерки, посмотрели на солнце.

– Часов двенадцать будет, – успокоил себя сержант, – пошли, что ли…

– Надо бы мешок взять, на всякий случай, – посоветовал хозяйственный Алмабаев.

– Зачем? – не понял сержант.

– Я же говорил, за холмом - курятник…

– И, что?

– Там куры без всякого присмотра гуляют. Накидаем в мешок, отличный плов будет…

Сержант смерил бойца взглядом, снизу-вверх.

– Да ты, смотрю, воровать решил?

– Их там тысяча штук. Если пару кур возьмем, никто не заметит. Я думаю, их от рождения никто не считал.

– А забор, охрана?

– Нет там забора. И охраны нет, ни одного человека.

Интуиция подсказала сержанту, что дело здесь не чисто.

– Ты это брось, сказки не рассказывай.

– Клянусь мамой, никого нет. Я туда несколько раз заглядывал - никого, - убеждал Алмабаев.

– Ладно, пойдем, посмотрим, разберемся.

Взяли мешок, по пыльной дороге отправились на операцию.

Курятник находился в лощине, окруженный оврагами. Залегли в ближайшую к курятнику канаву, стали наблюдать за гражданским объектом, именуемым «курятником». Чисто. Охраны нет. Куры разбрелись, сами по себе гуляют.

Алмабаев зашептал на ухо командиру: "Если рвануть, бегом, как следует, то вон тех двоих кур, можем поймать. Вы правую хватайте, я - левую...".

– Рвануть, схватить, охраны нет, – передразнил его сержант, – не нравится мне эта затея. Спинным мозгом чувствую…

– Как это, «спинным мозгом»? – не понял Алмабаев.

– Некоторые головой видят и слышат, другие задницей чувствуют, а я – спиной… Внутренний голос подсказывает мне верное решение.

– Что говорит внутренний голос? – с уважением спросил Алмабаев.

– Говорит, что за ними наблюдают, а мы ничего не видим. Валим отсюда, – принял решение командир.

– Да, не бойтесь, – неуверенно проговорил Алмабаев, приподнялся, повернул голову назад, замер.

Позади, в двух шагах от разведчиков, стоял здоровенный волкодав. Из открытой пасти, с огромными зубами, на землю стекали слюни. Собаке в шубе было жарко... Охранник внимательно смотрел на потенциальных грабителей, как бы спрашивая: «Вы, что здесь делаете?».

– Ты чего? – спросил Петров, заметив неестественную позу подчиненного, повернулся назад, тоже замер.

Из соседнего оврага на помощь первому псу бежали еще два волкодава.

– Никого нет, говоришь. Давай рванем, говоришь. Загрызли бы нас, эти… – сержант кивнул в сторону собак.

– Это он, вам в спинной мозг смотрел, – кивнул Алмабаев на вожака.

Дрожащим голосом сержант стал объяснять собакам обстановку:

– Мы, тут, случайно, отдыхаем...

– Да, да... Мы ничего не брали, – отбросил подальше от себя мешок Алмабаев, показал собакам пустые руки.

Собаки подозрительно смотрели, рычали, не нападали.

Так и лежали, несостоявшиеся грабители - на солнышке, собаки - под кустом, в тенечке.

Через полчаса, собаки, убедившись, что воины передумали грабить, побежали с горы в курятник.

Операция провалилась. Бойцы, на ватных ногах, отправились рыть окоп. Молочка совсем не хотелось.

Правду говорят об интуитивном выборе решения: «Если выбор сделан верно, вы почувствуете облегчение и спокойствие».